Франческо Мельци, или как физическая привлекательность помогает в жизни

Франческо Мельци – тот человек, без которого Леонардо да Винчи был бы для мира всего лишь малопродуктивным художником, представленным пятком картин по музеям.

Но и без Леонардо не состоялось бы Мельци!

Что же положило начало этой забавной закольцовке? А вот как раз физическая привлекательность юноши по имени Франческо.

Не много людей могут похвастаться, что вошли в историю благодаря красоте. Из мужчин памятен только Антиной. Ну, теперь ещё будет и [мало кому известный] итальянец!  ;))

воспитание

Франческо родился в 1491 году в Ломбардии. Это край на севере Италии, имеющий столицу Милан. Ну, а где край, там и наместник: герцог Сфорца.

Семья мальчика была непростой. Оно и понятно: наследие проклятого феодализма. Когда известным или хотя бы упомянутым в летописях можно было стать токмо по праву рождения в знатной/богатой фамилии. Видимо по этому поводу и имя ребёнку отчего-то дали двойное. Мальчика назвали вдобавок к Франческо – Джованни. В ХХ веке решили, что скрипач не нужен и без второго имени всё понятно. Потому сократили. Не, ну а что?!  ))

Знатное чадо росло при миланском дворе. Там ему дали изысканное {по тем временам} образование; то есть, обучили наукам и, что более важно, искусствам.

Незаметно пострел вырос в “очаровательного и грациозного подростка без неловкости или отсутствия манер, типичных для мальчиков этого возраста”. Тут-то его и заприметил Леонардо наш да Винчи. Впоследствии юноша станет любимейшим учеником великого спесивца.

История сохранила единственное изображение Мельци. Его запечатлел в своём эскизе {второй любимый ученик да Винчи} => Болтраффио.

Из рисунка видно, что Франческо весьма хорош собою.

«Утро красит нежным светом стены древнего кремля»…

По шовинистическому обычаю всех времён – семьёй звёздного мальчика заведовал отец. То был Джероламо Мельци, граф Палатина и целый капитан миланской милиции. По совместительству сей достойный муж значился суперинтендантом строительства крепостных стен.

Присмотр за стенами требовался везде: и вокруг города, и в замке.

В середине XV века этим решил заняться герцог Милана => Франческо Сфорца. К слову, до герцога в то время можно было дослужиться! Что и продемонстрировал новоявленный правитель Миланского государства.

Дело было так. Батя будущего герцога происходил из зажиточных(?) сельчан. Однажды ему надоело пахать. И, украв семейную лошадь, он прямо с поля на ней отправился воевать [наёмником-кондотьером]. Да так хорошо воевал, что обзавёлся прозвищем Сфорца, превратившимся впоследствии в фамилию. Потом взял, и народил себе семерых детей от разных женщин. Одним из этих детей и оказался Франческо. Стал воевать с батяней плечом к плечу. И тоже, понятно, за деньги – наёмником.

Свою прозвище-фамилию преемник не подвёл. Так-то “сфорца” означает «сильный». А уж ею, силушкой, молодой кондотьер был не обижен. Гнул руками железные прутья!

Далее, путём интриг и возглавляя различные {в основном} успешные военные кампании, Франческо Сфорца пришёл на место предыдущего миланского герцога, который помер, не оставив наследников-мальчуганов. Местная знать Сфорцу признала, а вот официального подтверждения — от императора Священной Римской империи (не путать с [простой] Римской империей, существовавшей с 27 года до н.э. по 395 год н.э.))) — дождался только сын Франческо => Лодовико.

К чему такие подробности? Все эти захватывающие сведения призваны очертить (неявные) фигуры, которые повлияли на целые пласты человеческой истории. Например, итальянское т.н. Возрождение стало возможным благодаря всего нескольким фамилиям, весьма далёким от искусства. И одна из них – Сфорца.

Став герцогом, Ф.Сфорца не только начал строить/реконструировать крепость, но и внедрил ловкую систему налогообложения. Доходы от последней были предельно высоки и позволили сфорцевско-миланскому двору превратиться в центр образования и культуры [Эпохи Возрождения].

Кстати, замок Сфорцы тоже отличился. Он стал прообразом и источником вдохновения при создании нашего московского Кремля!

Возвращаясь к повествованию: миланскими городскими стенами, стало быть, занимался папашка Мельци. Занимался и привлекал всеразличных смежников. Одним из которых был прожектёр Леонардо да Винчи.

Суперинтендант познакомился с бородатым фантазёром по приезду оного из Флоренции. Что интересно, прибыл да Винчи сперва и вовсе в качестве музыканта.

Будучи человеком тщеславным и склонным к эффектам, Леонардо явился с лирой собственного изготовления, сработанной им самолично в форме лошадиного черепа. А чтобы уж окончательно добить публику, заявил, что инструмент ещё к тому же весь из цельного куска серебра (без единого гвоздя и казеинового клея))).

Потом Леонардо пытался быть при дворе и скульптором и даже собственно инженером, но ничего, как известно, из этого не вышло. Зато получились несколько прекрасных картин, изображавших любовниц герцога.

А за год до взятия Милана французами да Винчи и вовсе сбежал, оставив своего благодетеля Сфорцу. А почему? А потому, что герцог перестал платить алчному пройдохе.

Вновь приехал в Милан бородач только через несколько лет. В 1505 году.

ученик лекаря Леонардо

Поначалу Леонардо скрывался по лазам и хазам, поскольку думал, что миланцы не простили ему предательского бегства. Но жители особо не вникали во внутридворовые дрязги и знали да Винчи как распорядителя праздников. То есть, как человека, устраивающего веселье. А какой спрос с шута?  ;))

Потому визионер скоро вышел из тени и его приметил давний коллега – Джероламо Мельци, отец героя статьи. Приметил и позвал пожить на своей вилле.

Леонардо не растерялся и обосновался у [очередного] благодетеля не на «переночевать», а прям на три года {чего мелочиться-то?))}. Потом хоть съехал. Ему вновь начали благоволить при дворе; и он переселился в дом, где проживал в первый свой миланский период.

Ну, а пока жил у Мельци, — 53-летний да Винчи увидел подросшего Франческо, которому на момент встречи исполнилось четырнадцать. Можно о многом гадать, что там было на самом деле. Однако некоторые нюансы бес-с-порно)) отмечены в источниках:

• отец Мельци рекомендовал и всячески продвигал своего отпрыска в услужение к мастеру (очень дальновидно, надо отметить!);
• и сам Франческо желал попасть к придворному магу/колдуну;
• и наконец да Винчи, собственно, нуждался в подмастерье. Вот только выбирал он учеников не за талант и не за умение рисовать (хотя такое и приветствовалось главным фантазёром всех времён), а за привлекательную внешность и смазливое личико. Почему-то!  )))

А есть догадка и мистического толка, почему Леонардо заинтересовался Франческо. То вроде как потому, что отрок был одарён способностями медиума и мог заглянуть в скрытый мир призраков, слышать голоса духов, понимать язык животных.

Как бы то ни было, с 1506 года, по достижении Франческо 15-летнего возраста – он «официально» стал учеником Леонардо. Сопровождал своего учителя повсюду. И был с ним до самой его смерти, приняв последний вздох, а также завещание: хранить и разбирать почеркушки бумаги эрудита.

Художник Франческо

Вообще, да Винчи очень повезло с Мельци. Тот был скромен и жизнь свою видел в служении мастеру. Мастер же вёл себя обычно: возвеличивал себя как гения, работал лицом и фантазией при дворах…

Именно, что при дворах. Да Винчи ведь после предательского бегства от герцога (1498г) вернулся в Милан (1505г), который стал французским. Правил там Людовик XII. Когда случилось очередное переформатирование (при следующем кипише в 1513 году) и к власти вернулись Сфорца, Леонардо снова сбежал. В Рим. Под покровительство Медичи. А затем вовсе уехал во Францию, где и скончался.

И вот что важно. Старость-то – она ж не радость. В организме многое теряет былую функциональность. Стал сдавать и Леонардо. Он и так-то был ленив, а тут ещё немощь. За два года до смерти живописца частично парализовало. Поэтому многое из художественного наследия, ранее причисляемого да Винчи, имеет авторство его учеников. В частности, Франческо Мельци. Подобное их [учеников] творчество позднее стало зваться леонардесками.

Так, руке Франческо принадлежала основная часть анатомических рисунков Леонардо (это известно давно, ещё по свидетельству «Католической энциклопедии» от 1913 года).

Но Мельци не только доделывал работы за полиматом и не ставил (не всегда ставил)) подпись под своими произведениями, позволяя потомкам причислять сие на счёт да Винчи. Молодой художник создал портрет великого прожектёра.

У Леонардо, кстати, при всём его самолюбовании почти нет прижизненных портретов. Лишь скульптура, по легенде вылепленная Верроккьо (учителем Леонардо), в виде Давида.

Со старика да Винчи один из двух достоверных эскизов написал Мельци. Второй, “туринский”, предположительно считается за авторством самого флорентийца. Хотя лично мне в это слабо верится.

Исходя из психотипа, который вырисовывается со свидетельств о поведении визионера средневековья, Леонардо скорее бы себя изобразил в молодости, когда он был красив и нагл.

Туринский же портрет по характеру линий можно отнести к тому же Мельци. У него был как раз такой воздушный, тонкий, изящный штрих. В отличие от давинчевского, более напористого, более земного, более грубого. Или, если образно воспользоваться словами самого Мельци о своём учителе, эскизы Леонардо похожи на его любовь к ученикам: «sviscerato e ardentissimo amore» [«неконтролируемая и страстная любовь»].

Картины же Франческо писал в живописной технике учителя. То есть, было много сфумато и ещё больше – женственности.  ;))

После смерти да Винчи Мельци стал писать всё реже. И техника его претерпевала изменения. Стиль весьма отошёл от леонардовского и больше стал напоминать Рафаэля (а то и Боттичелли).

То, что Мельци стал меньше проводить время за мольбертом, понятно. Ведь теперь у него появилось иное дело. Дело всей жизни!

Хранитель Мельци

После кончины Леонардо все его бумаги отошли Франческо, самому любимому и самому близкому ученику.

И в том мельциевский [незаметный для него самого] великий подвиг перед всем человечеством, что он сохранил эти бумаги. Явив миру да Винчи, которого этот мир сделал своим кумиром и возвёл на пьедестал гениальности.

Франческо не просто сохранил, но и разобрал, каталогизировав, бесформенную кучу давинчиевских почеркушек. Благодарный ученик вывел из бессвязных всполохов сознания бородача пару весьма стройных трактатов: «Урбинский кодекс» и «Трактат о живописи».

Хотя и хранение в течение всей жизни, и полувековая работа Мельци над бумагами да Винчи — могли кануть в Лету. Если бы не популяризатор Джорджо Вазари. Который в своей энциклопедии «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» описал многих мастеров того времени, включая и да Винчи, подарив оному известность.

Жизнь – она словно выстроенный ряд из домино случайностей. Если хоть одной костяшки не окажется, змейка не сложится…

Помогает ли красота в жизни

Помогает. Как в конкретных случаях, так и косвенно.

Понятно, что более всего эффект от внешней привлекательности чувствуют на себе женщины (и используют его, этот эффект на полную катушку!), но мужчинам тоже перепадает. ))

И никакой бодипозитив и прочие юсовские идиотизмы не изменят природной тяги человека к красивой форме, к гармонии. К здоровью, в конце концов!

Конечно, не всё то золото, что блестит. И не всё красивое предполагает в себе такое же прекрасное содержимое. Иной красотке (и красавцу!))) стоит только открыть рот, и весь эффект от внешности улетучивается.

Так же, к сожалению, проявили себя театральные мистерии Эрмитажа, названные «Флорой» и подготовленные в стенах ночного музея немцами-постановщиками. Внешне идея – оживить картины игрой актёров через литературное осмысление – выглядит блестящей, изумительной и прекрасной. Пока зритель не доходит до сути. А суть – в текстах. Они несут смерть, разложение и ненависть.

Ненависть мёртвого уже Запада ко всему живому. В частности, к нашей стране.

Они это хорошо умеют: через отравленные семена смыслов взращивать раздор и злобу. Или воспевать торжество самой смерти. Или просто создавать настроение – печали, пустоты, забвения… да хотя бы просто бессмысленности!

Как в финальной мистерии «В моём саду», сыгранной у картины «Флора», написанной Франческо Мельци.

Красота хоть и помогает, но она обманчива. И преходяща…

.