«В моём саду» — заключительная мистерия Эрмитажа

Замыкающая, двенадцатая ночь мистерия Эрмитажа должна была по идее прозвучать мощным аккордом, а послышалась тихим всхлипом. Но всхлип сей коварен. Ибо несёт он забвение. И смерть…

Картину «Флора», написанную Франческо Мельци (учеником да Винчи), взялся выразить около-рассказом Мартин Поллак, австрийский писатель. Хореограф Лилия Бурдинская воплотила написанное сложным рисунком танцевальных движений и словесно.

Лексика танца в саду у Флоры

Литературное осмысление картины, пропущенное через пластику красивой девушки, — это ли не слияние чудодейственных граней познания в бриллиант смыслов?

Именно!

Но.

Если только текстовая составляющая – достойная.

А что звучит в постановке?

А в [текстовой] постановке грубо слепленная Флора {как образ} обретает черты какой-то недалёкой средневеково-европейской селянки. Причём, селянки – даже без пресловутой палки-копалки, а попросту: землепашки, перетирающей пальцами(!) грунт. Тем не менее, момент обозначен в 70 лет после окончания Второй Мировой.

Несколько раз намекается, что девушка нежна. Но если она каждый день буровит руками землю, то руки её должны, как минимум, огрубеть. Впрочем, такое можно принять за художественный приём.

Но никаким приёмом не посчитать низведение богини до могильщицы! Она ведь всё время обращается к червям, к мёртвым, к земле и к тому, что под нею. Ей “претят” живые человеческие – девичьи – занятия. Ей радостно(!) раскапывать могилы…

Найденная гильза от ППШ вроде бы должна развернуть монолог о войне цивилизаций, в которой мы, СССР, вели освобождающую битву за жизнь (тем более, текст читается в самом сердце Ленинграда!!). Но всё сводится к упоминанию неких боёв, где люди умирали.

Это весьма тонкое переключение. Потому что есть огромная смысловая разница между тем, как если бы в бою погибали солдаты; и если в бою же – умирают люди. Последние сразу же становятся жертвами.

В высоком смысле война жертвенна. Жизнями. Всех! Однако, рассказ Поллака далёк от высоты. В его повествовании подмена смыслов происходит органично, ведь сострадание вложено в уста девушки (женщины не про смыслы, они про чувства). А если манифест переходит на чувства и (о, боже!) на ощущения, то налицо прямая и довольно низкая манипуляция.

Но и жертвы как таковые не устраивают автора. Он решает выставить их бессмысленными: тела просто присыпают землёй. А вот далее появляется различие, которое вдруг начинает разграничивать лежащих в земле по национальному признаку, по сторонам конфликта. И по эпитетам видно, на чьей стороне у Поллака симпатии. Один – русский. Просто русский. А другой — немец, молодой парень, кровь-с-молоком!

Небрежность к русскому, но расписывание фашиста – почему?

Память Смыслов спрятать «с глаз долой, из сердца вон» – зачем?

Садоводке не интересно. Не интересно и не нужно. Не нужно и автору. Собственно, на это и направлено его произведение. На перевод Истории в житейскую, малозначимую плоскость.

Хотя и та, даже такая обывательская память о событиях, уничтожается автором. Европейский селюк-сосед, [пусть даже не желающий видеть дальше собственного двора] равнодушный свидетель — умертвляется!!

Так Поллак коротким эссе низвёл величайшую трагедию Второй Мировой до садика, в котором копается невежда Флора. В садике уравненные по смыслу, но разделённые качественно, покоятся безликие солдаты.

Забыть. Убить память. Обналичить только типа-чувства; то есть, (сытую и оттого, в общем-то, апатично-отстранённую) обывательщину. Да и той лишь и награда, что “гипсовый ангелочек”…

Пустота и тлен…

Мартин Поллак (автор)

Все “почему” и ”зачем” рассеиваются, как только становится известна личность автора.

И – главное! – его высказывания как индивида.

Мартин Поллак. (Внебрачный!, родившийся от чужой замужней женщины) сын фашиста. Отпрыск начальника зондеркоманды. Потомство того, кто и сам убивал, и более того – руководил уничтожением людей-‘унтерменшей’…

Так вроде как сын за отца не отвечает? А сын и не отвечал. Он от отца толерантно отказался! Прославляя.

Как это возможно? А настолько двулико, что и не передать. Говоря: боже мой, это так ужасно, что делала родная семья (а семья его [до сих пор] неровно дышит к Гитлеру); Поллак расписывает, насколько они замечательные люди.

Особенно, отец. Который – гестаповец, штурмбаннфюрер СС, фашист и убийца из эскадрона смерти (айнзацгруппы). Тем не менее, вещает Поллак, «он был добрым приятелем, любил пивко, вино, сидел в ресторанах, был немного бабником (но мать любила его огромной любовью). О нём были хорошие отзывы: прекрасный лыжник, альпинист, охотник. Прекрасный парень!»

Вот такая подмена.

К слову. Из серии «интересные факты»: отчим будущего писателя тоже отличился — он ходил в одну школу с Гитлером. И считал (как, опять же, и вся семья), что нацисты были правы.

Смысл своей жизни Поллак положил на то, чтобы при каждом удобном случае клеймить фашизм. Жертвами же для евро-ориентированного человеколюба являются, понятно, только евреи.

Казалось бы, цель работы – святая (как говаривал старина Остап Бендер).

Однако… Что максимально выпукло в речах австрийца?

Задолго до ковидного затишья и постановки «Флоры»; и тем более, задолго до событий, окончательно перевернувших прежний мир — в начале/середине десятых(!) — Поллак активно ездил с гастролями по Восточной Европе и бывшим республикам СССР, проповедуя «правильную» политику.

Политика сия заключалась в том, чтобы рассказывать, как надо насаждать демократию. Подкреплялось это воплями, что Россия плохая, что Путин хочет захватить Европу и прочий бред.

Что СССР 30-40х и гитлеровский рейх это одно и то же. Поллаку тут же указывали на свастику, которая внезапно вызрела буквально по соседству, через Словакию. На что активист, не смущаясь, заявил, что свастика всего лишь символ. И те, кто её вводят в идеологию, просто не знают и не понимают прошлых смыслов, а взяли этот знак просто за его красоту.

Вот такая очередная [и самая страшная] подмена.

Вот такой “безобидный” старичок.

А так он, как и его папаша, «прекрасный парень»! Выучился в молодости на столяра и даже сдал экзамен на целого подмастерья, но в профессию не пошёл. Потому что {по его собственному выражению} вскрывать могилы интереснее!

Поллак даже придумал свой специальный термин «загрязнённые ландшафты». Это те территории, на которых имеются безымянные и как правило массовые захоронения.

Хм, местность, загрязнённая могилами?? Ор-ригинально!

Т.н. писатель считает своим долгом, словно череззаборный сосед из эрмитажной постановки, сказать жителям о том, что те проживают на костях. «Вся Европа выстелена забытыми кладбищами!» — то и дело восклицает неудавшийся столяр.

Несёт ли какой-то смысл деятельность Поллака? Например, как наша «Память народа»? Где пофамильно восстанавливают списки погибших, отмечают места их боевой славы. Таких подтверждений найти не удалось. А вот примеров его лекций о ненависти к России – предостаточно!

Поллак подобен своему же селюку из-за забора. Который вворачивает беззаботной садовнице, что её сад – кладбище. Ну а что? Пусть теперь живёт с этим и боится копнуть поглубже. А то, может, съедет и/или продаст (ему?) участок по дешёвке.

Кстати, Поллак и сам огородник. Что ещё интереснее, и случай по нахождению артефакта был в его биографии. Только отыскал он не гильзу, а SS-овскую вилку.

— Вилка в прекрасном состоянии! Она сделана по заказу [для войск SS] из суперстали, совсем не ржавая, с рунами и печатью. — делится подробностями австрияк.

Наградой проповедям Поллака служит не гипсовый ангелочек (по крайней мере пока), а весьма внушительный список премий. Парочка из которых весьма примечательна:

• награда за толерантность в мыслях и действиях (2007)
• премия за европейское понимание (2007)

Сидеть на нескольких стульях и, в особенности, на богатой теме – непростое умение. Но старик справился! Сейчас живёт в Вене. Сынка пристроил в Америку. Ну а сам, как можно видеть по «Флоре», продолжает свою деятельность.

“Интересных” авторов Эрмитаж выбирает!..  ((

.