Что висит на стене у бабушки-сторожа из «Операции “Ы”»; а также, несколько графических непоняток от Гайдая

Художники прошлого насыщали свои картины религиозными смыслами. Когда даже оттенок говорил о многом.

Мастера современного визуального искусства – кино – получили в свои руки инструмент, колоссально превосходящий недвижимую плоскость минувших веков. И каждый такой мастер в меру своих способностей может расцветить кадр определёнными говорящими деталями.

Гайдай, насколько удалось заметить, весьма скрупулёзно дополнял историю персонажей, вводя задним планом в повествование многозначительные нюансы. Иногда, впрочем, совершенно непонятные через 60 лет после соответствия контексту момента.

Или вот как представленные ниже пара изображений. Которые, честно говоря, видятся откровенной халтурой! Что странно – при прочей дотошности Леонида Иовича не только к процессу, но даже к мелочам.

Вот над комодом

(помимо прочих карточек) висит снимок обрезанной по плечи женской фигуры, наливающей, будто в рекламе 90х про милую Милу, молоко из крынки в стеклянную бликующую банку.

Зачем здесь этот фрагмент? Тем более, такой – нарочито испорченный…

Понятно: Гайдай вряд ли предполагал, что технологии смогут помочь увидеть в зерне плёнки образы, на которые мало кто и внимание обратит. Да и обратив, ничего не увидит из-за малости изображения…

Тем не менее, когда выстраивается сцена, все предметы там “живые”. И каждый несёт какой-то смысл. Уж участники-то съёмочного процесса наблюдали эти картинки вживую, у них не было необходимости наполнять кадр явным браком.

К тому же ведь рядом-то висят «настоящие» семейные фотографии!!

В общем, загадка.

Дальше – больше. Второй непонятный снимок.

Сказать с точностью, что тут происходит, очень затруднительно. Ясно лишь, что здесь изображена группа людей. В движении. Похоже на какое-то шествие типа крёстного хода. Хотя одежда вроде не русская.

В общем, не понятно!

А главное — к чему эти две фотографии в массе семейных??

Да и семейные…

Слева от окна (в гостиной) можно увидеть фото, на котором изображены две плечевые фигуры со склонёнными друг к другу головами. Понять, кто это, решительно невозможно!

Как даже не определить: изображены ли тут юноша с девушкой или оба силуэта девичьи (т.к. причёска {да и одежда} персоны в тёмном мало похожа на мужскую)?

Одна догадка всё же имеется. В смысле, зыбкое предположение, туманно подсвеченное предыдущими эфемерно-сомнительными рассуждениями.  ))))

Речь про возможное отображение Гайдаем своих соратников по сценарию – Мориса Слободского и Якова Костюковского – в образах «отцов» бабушки и внучки Ленки. Если исходить из данной логики, то на этом парном фото теперь уже мог быть изображён сам Леонид Иович. С супругою своею – Ниной Гребешковой.

Эту фотку Гайдай оставил размытой, хотя камера с секунду смотрит в гостиную без персонажей и переднего плана (обычно в таких случаях фокус концентрируется на обстановке).

Почему?

В наличии – смелая версия!  ))

В момент бракосочетания Нина Павловна отказалась брать фамилию мужа, поскольку была уже довольно известной актрисой. Красавица даже высказалась: «Народ уже знает меня как Гребешкову. А Гайдай — красивая фамилия; но непонятная: то ли мужская, то ли женская!».

Шутник-Гайдай вполне мог обыграть подобный курьёз.

Картина

И наконец, единственный предмет живописи среди множества фотографий — картина!

И если с фотками можно было пофантазировать, то уж холст подвержен точной атрибуции.

Это – полотно московской художницы Ларисы Викторовны Кулагиной-Федотьевой (1935–2021). Интересно, что написала она его в 1960 году в Москве, когда училась в Суриковке (сейчас МГАХИ им. В.А. Сурикова при Российской академии художеств). Позже её работы пребудут в отечественных музеях (в том числе и в Третьяковке, и в Пушкинском, и в Русском музее); а также, во многих частных галереях разных стран, включая Сербию, Германию, Францию, США, Италию…

Как видно, кто-то обладал провидческим чутьём!  ;))

(литографию молодой художницы гарантированно и однозначно можно было считать выгодным вложением — ведь на момент съёмок Лариса Викторовна уже вознеслась в Союз художников)

Вряд ли приобретение совершила бабушка Мария Ивановна. Хотя с её коммерческой жилкой она вполне могла вложиться в произведение — задолго до адовой инфляции 90х.

Впрочем и конечно же, картину принесла дочь Ольга. Которая пусть и не обладала экономическим талантом матери, однако могла быть просто знакома с талантливой художницей.

И эта картина довольно прозрачно говорит о составе семьи бабушки-сторожа. В доме живут трое: Мария Ивановна, её дочь Ольга и внучка Леночка.

Причем – как в жизни – Ленка с бабушкой, а Ольга отдельно.

Судя по возрасту внучки, это картина из будущего. Стало быть, ухаживания Шурика за Ольгой кончились ничем. Наверное, вместе с арендой. Или из-за.  ;)))

Впрочем, мы это и так уже знаем! Несмотря на все романы, бракосочёлся он с Лидой (Зиной).

.

…Окончание (про бабушку)) следует…

.

.

.

.

P.S. фотки увеличены лично-отлично, а также авторски-мастерски  )))